Кажется, я понял, почему некоторые представители так называемой богемы - люди, скажем так, довольно ранимые.
Дело в том, что когда такой человек занят творчеством (будь то написание картины или книги), он непроизвольно ассоцирует себя с этим процессом и его результатом, его беспокойство о том, чтобы ничего не нарушило и не повредило его произведение касается и его самого. Его привязанность к объекту своего творения закономерно означает и привязанность к самому себе, точнее будет сказать - к данному состоянию собственного эго.
Если ощущать себя исключительно проводником, сепарированным от своего творения - картина меняется. Более того,рискну предположить, что возникает некая отрешенность и бесстрастность.